Искандер Ф.
Заповедь
Прямее голову! Когда вокруг смятенье -
Тебя в смятении смятенные винят,
К ним не испытывай законного презренья,
За непрезрение не требуя наград.
И ждать умей! И жди не уставая!
Оболганный, не замечай лжеца
И, равновесием крикливость побивая,
Не будь смешным, не корчи мудреца.
Умей мечтать - не став рабом мечтанья,
Плененный мыслью, помни: плен есть плен.
Что впереди? Триумф или изгнанье?
Баллада о западе и востоке
О, Запад есть Запад. Восток есть Восток, они не сомкнутся нигде,
Пока души не вывернет, как потроха, Всевышний на Страшном суде.
Но Запада нет! И Востока нет! И нам этот блеф не к лицу,
Когда с доблестью доблесть, два сына земли - ни с места! - лицом к лицу!
Кемал бежал с двадцатью людьми в края, где крепок адат,
И кобылу полковника, гордость его, увел из-под носа солдат.
Друга облапив свободной рукой, ни на кого не косясь,...
Друга облапив свободной рукой, ни на кого не косясь,
Я никогда не пройду Москвой, громко ругая власть.
Сын мой, время уходит мое, твое еще не пришло.
Нет основания полагать, что ты не застанешь зло.
Но я не хочу, чтобы ты продолжал столетнюю эту войну,
Где бочки клевет катит клеврет и жизнь всегда на кону.
Я каждому встречному в этой стране свободную душу дарил.
С этой страны, как ковер со стены, содрали этический слой...
С этой страны, как ковер со стены, содрали этический слой
Дворянства! И великий народ стал великой туфтой.
Грустно. И ни черта не понять, что там мозгует режим:
Северным рекам шеи свернуть или отнять Гольфстрим!
В галстуках новая татарва. Впору сказать: Салям!
Я улыбаться учил страну, но лишь разучился сам.
Мне надоел бледнолицый Ислам! Грязный Шахсей-вахсей,
Бег под кнутом! Бег от кнута! Пьянки - загранки! - Закрут!...
Бег под кнутом! Бег от кнута! Пьянки - загранки! - Закрут!
Бег под кнутом! Бег от кнута! И никогда - на кнут.
- Стой, кто идет! - Я же стоял?! - Если стоял - ложись!
- Я ведь лежал! - Если лежал, мать твою, в землю вожмись!
Какому Шекспиру?!… Волчицей Светлана летит из кольца!
При помощи праха мужа бежала от праха отца!
От черного юмора этих вестей можно сойти с ума,
Эта страна, как огромный завод, где можно ишачить и красть....
Эта страна, как огромный завод, где можно ишачить и красть.
Что производит этот завод? Он производит власть.
Власть производит, как ни крути - хочешь, воруй и пей!
Ибо растление душ и есть - прибыль, сверхприбыль властей.
И вещество растленных душ (нация, где твой цвет?)
Власти качают для власти, как из кита спермацет.
Как время крестьянам погоду ловить - самая благодать! -
И если я пел над бегущей волной - серебристый бег ковыля,...
И если я пел над бегущей волной - серебристый бег ковыля,
И водопад дрожал, как клинок, и женщиной пахла земля;
И если сумерки я воспел опущенных тихо ресниц;
И взлет дирижерских рук сравнил со взлетом множества птиц;
И если в позе стекающих ив мерещился мне всегда
Призыв к милосердию и чистоте - молитва или вода;
И если в горах в болтовне пастухов дохнуло Гомером вдруг:
Баллада о свободе
Как тот, что пил, на копье опершись, и ел свой шашлык с копья,
Так я таскался с тобою всю жизнь, пером по бумаге скребя.
Свобода, где, когда, почему я полюбил тебя,
Как тот, что пил, на копье опершись, и ел свой шашлык с копья?
Свобода, как весело морю отдать своей невесомости груз.
И красный сок течет по щекам - свобода - разбитый арбуз!
Свобода, я за оркестром бегу и рядом собачка моя.
Паром
На гаснущих пиршествах жизни,
На свадьбах и тризнах отчизны
Всё меньше и меньше желанных,
Всё больше и больше незваных.
Друзья обратились в знакомых.
Приветствовать странно кивком их.
И не приветствовать странно
Кивком же в дверях ресторана.
Зато как естественно в морге,
Где неуместны восторги.
А те, что вышли в начальство,
Не нас приглашают на чай свой,
А если б и пригласили,
Ну а теперь к себе, малыш,...
Ну а теперь к себе, малыш,
Хочу начать стихотворенье.
Ты протестуешь, ты кричишь,
Тебя уносят, мой малыш,
Искусство - жертвоприношенье.
За дело! Комната в дыму.
Сдирается с картины пленка.
Да славится в любом дому
Щебечущий цветок ребенка.
Впервые встал. Шатнуло вбок...
Впервые встал. Шатнуло вбок
Задумался почти печально.
Смелей, смелей! Еще шажок!
И да поможет тебе Бог
Надежнее, чем сила ног,
Стоять и мыслить вертикально!
Сознанье хаоса есть явь,...
Сознанье хаоса есть явь,
Что наши сны организует.
И мы во сне - то влет! То вплавь!
Когда фантазия газует!
Сон - после драки кулаки
Как говорил поэт: - Помашем!
Или до драки синяки.
Вздохнем, проснувшись: - Бьют по нашим!
Кто бьет? Известно - дураки!
Мы им (во сне!) еще покажем!
Сон - Коба едет на арбе
Что означает? Только кратко!
Нам как бы чудится ЧП,
А сон как бы его подкладка.
Вошел в двенадцатом часу....
Вошел в двенадцатом часу.
Он спит. Святая безмятежность.
Держать стараюсь на весу
Свою избыточную нежность.
Опять к Востоку головой.
Ну что ты скажешь человеку!
В самом покое непокой.
Ползет, как правоверный в Мекку!
Лицом молитвенно в матрац,
Но к небу выпятился задик.
Какой насмешливый намаз!
Ты кто? Хайям? Или Саадик?
Чем занимает сон его?
Опять игрушками? Обедом?
Что видит он? Да ничего!
Вода, как женщина, малыш,...
Вода, как женщина, малыш,
Таит идею оголенья.
И вот сияющий голыш.
Смущенное прикосновенье.
Нет, нет… Не слишком горячо.
Зачем-то высунул мизинчик.
Доверился! Еще! Еще!
Не то - Амур, не то - дельфинчик.
То шлепнет по воде сплеча,
То самого волнишкой смоет,
Душ! Попадание прямое!
Играет луч внутри луча,
Как бы взаимно щебеча,
Две чистоты друг друга моют!
Не хочет из воды. Кричит!
К любому падает на грудь...
К любому падает на грудь
И обнимает, как знакомца.
Жизнеприятельство. От солнца,
От бульканья, от перезвонца
Перепадает всем чуть-чуть.
Так женщина после всего
Ласкает близкого тихонько.
Мужчина думает - его.
Она ж, не зная ничего,
Уже - грядущего ребенка.
Внезапно шлепнулся и в рев!...
Внезапно шлепнулся и в рев!
И сквозь обилие капели
Он как бы говорит без слов:
- Куда ж вы, взрослые, глядели?
Куда глядели вы? Куда?
Вы! Вы! - переводя дыханье, -
Ах, никуда?! Ах, никуда?!
Так вот вам!.. - И - до заиканья!
А там в глазах, на самом дне
Обида горькая, немая:
Я понимаю - больно мне.
А вот за что? Не понимаю.
И вдруг замолк! Жизнь хороша!
Уже ручонками и телом
Пыл сатирический умерь,...
Пыл сатирический умерь,
Дабы не подводить отчизну!
Сработанная плохо дверь
(Особый путь к социализму) -
Не прикрывалась. Удалось
Достигнуть плотника. (Элита!)
Работает. Сопит. Авось
Подладит чертово корыто!
Свои сто грамм он поимел.
Перед работою. Законно.
Питье есть смазка гегемона,
Чтобы в работе не скрипел.
Пока он ковырял пазы
И грохотал, как в преисподней,
Малыш мой изучал азы
Впервые за зиму во двор....
Впервые за зиму во двор.
Скрипучая полуколяска.
Зима теряет свой напор.
Темно-лиловая окраска.
Он вспоминает: - То? Не то?
Чирикало в зеленых купах.
Теперь деревья без пальто,
А люди, как нарочно, в шубах.
Здесь даже взрослые вполне
Снуют без дела неустанно,
Не от меня или ко мне,
А сами по себе. Как странно!
Взглянул, сомненье не тая, -
Идет с кошелкою старушка.
Мол, непонятная усушка:
Вгляделся, голову склоня:...
Вгляделся, голову склоня:
- А ну-ка, папа мой, не кисни!
Во всем бери пример с меня,
Улыбка - первый признак жизни.
Украдкой сунешься, шутя,
В его игрушечное царство,
Весь заливается дитя,
Смеясь над опытом коварства.
У зеркала. Во весь размах
Он хочет окунуться в бездну.
Там папа с кем-то на руках.
Но с кем? Вот дотянусь и тресну!
Хоть философия и дичь,
Дается правильно задире:
Чего ни цапнет, в рот сует....
Чего ни цапнет, в рот сует.
Сам и алхимик и пробирка.
Газету "Правда" - вправду в рот,
А вслед (для тиража) - копирка.
Отбил мочалку, как в бою!
Не унывает! Въелся в пемзу!
А там! Хвать рукопись мою!
И на зубок! (как раньше!!!) цензор!
Чего ни встретит, тянет в рот.
Успеешь вытянуть - он в слезы.
Обоев ленточки грызет.
Лосенок! Это ж не березы!
Вот скинул вазу с высоты.
Вот эволюции исток....
Вот эволюции исток.
Шлеп! Шлеп! Чарующие звуки!
Вполне успешно делом ног
Усердно занятые руки.
Он ненавидит произвол
Вещей, подробности рутины.
Любой предмет - на пол! На пол!
Не в этом главное, дубины!
Вот соску, что без молока,
Молочные сжимают зубки.
Задумался и чмок! слегка
По принципу потухшей трубки,
Спит на балконе-корабле.
Сопит, посвистывает дроздик.
Как соблазнительно проста...
Как соблазнительно проста
Судьбы свободная прикидка.
Как будто с чистого листа
Прожить еще одна попытка.
Два варианта - путь земной.
Какой счастливый? Вот задача.
Но от того, что знаешь свой,
Второй и есть твоя удача.
- Сынок, не заплывай за буй! -...
- Сынок, не заплывай за буй! -
С крыльца с тревогою мгновенной
Ах, голос мамы: - Не горюй! -
Теперь, должно быть, из Вселенной.
- Сынок, не заплывай за буй!
Не за-плы-вай!.. - сладит тревога.
Сказать уж некому: - Подуй! -
Приплясывая от ожога.
Когда один, куда ни глянь,
Среди всемирного раздора,
Слабейшему опорой стань!
И в том, глядишь, твоя опора.
Отдохновение уму,...
Отдохновение уму,
Душе от злобы дня заслонка,
Да славится в любом дому
Щебечущий цветок ребенка.
Ты смутно узнаешь черты,
Ты как бы вспоминаешь жесты.
Неужто это снова ты?
…И прошумят из пустоты
Надежды, подлости, оркестры.
Вдохновенье
Вдохновенье - вдох мгновенья.
Вдохновенье - это дар
Чуять в небе перемены.
И как ножевой удар -
Вертикально кровь из вены!
Так выталкивают ввысь
Ослепительную мысль
Вдохновенье - вдох мгновенья.
Жизнь - неудачное лето....
Жизнь - неудачное лето.
Что же нам делать теперь?
Лучше не думать про это.
Скоро захлопнется дверь.
Всё-же когда-то и где-то
Были любимы и мы.
И неудачное лето
Стоит удачной зимы.
Философ
Он занят загадкою грозной,
Она не смущает его:
Зачем мирозданию звезды
И сам человек для чего?
Как связанность соли и хлеба
Души человеческой суть -
Вместившая звездное небо
И совесть в единую грудь.
Тело и мысль
Величие духа мы славим обычно,
Но жертвенность тела, пожалуй, первична.
Кормили из ложечки старого Канта.
В предсмертное детство впадал старикан-то.
Как странно: в полнеба огромные мысли,
А руки бессильно вдоль тела повисли.
Бессильно повисли, а раньше, бывало,
Сводили с размаху кремень и кресало.
Бессмертные мысли под куполом тверди.
А бедное тело готовится к смерти.
Лермонтов
Почти благодарный услуге,
Быть может, шепнув: - Не тяни… -
Усталый от муки и скуки,
Он рухнул, как пахарь в тени.
Над этим обрывом клыкастым
Покой наконец он обрел,
Раскинувши руки, распластан,
Как в небе распластан орел.
Мировая политика
Гляжу я на политиков в тоске.
Все на одной на шахматной доске.
Здесь шахматы, и домино, и шашки.
По фляжке в день и никакой поблажки.
Для равенства, а также из расчета:
Не отрываться от народа. То-то!
Здесь офицер. Он мигом, автоматом
Поставит мат или покроет матом.
Здесь кони ржут. Здесь дамы рвутся в дамки.
Здесь умники в цейтноте или в лямке.
Здесь славят будущее словом иль плакатом,
Как звать его? Забыл опять...
Как звать его? Забыл опять.
Остался призвук, а не звук.
Стареем, и за пядью пядь
Сужается заветный круг.
Когда ж умерших имена
Забуду вдруг - ошпарит стыд,
Как будто предстоит страна,
Где их окликнуть предстоит.
Время
Хорошо или плохо,
Но, зубами скрипя,
Пережили эпоху,
Доживаем себя.
Вдохновенное племя,
Одолев немоту,
Словом сдвинуло время -
Даже с кляпом во рту.
Новым дивам дивились,
Хоть держали в уме:
От тюрьмы отвалились,
Привалились к суме.
И покуда иуда
На иуду кивал,
Появился, как чудо,
Без труда капитал.
И не новый сановник,
И не старый конвой -
Капитал и чиновник
Тихо правят страной.
Почтовый ящик
Открыл почтовый ящик,
Спустившись налегке.
Ты ждал конверт, хрустящий
Как яблоко в руке.
Подруги или друга
Слова почти из уст.
И вдруг - немая мука -
Почтовый ящик пуст.
Короткое веселье
И холод до нутра,
Похожий на похмелье,
Тем более с утра.
Ты усмиряешь жадность,
Азарт своей мечты,
Но ширится наглядность
Первичной пустоты.
И в скуке предстоящей
Кого тебе винить?
Сменить почтовый ящик
Молчание с другом
Как хорошо беседой пренебречь,
Порой бессмысленно-случайной.
Бывает, слово заменяет речь.
Еще многозначительней - молчанье.
Порою к другу тянешься опять
В ночной тиши, не выходя из дому,
Сказать ему, что нечего сказать, -
Нужней душе, чем исповедь чужому.
Абхазское застолье
Святыня древняя абхазского застолья.
Старейшина кивает: приступить.
Над нами магия вина и хлебосолья.
Ее души никто не в силах отменить.
Потом мы торжествуем или ропщем,
Но как скала - над поздней суетой:
Мы связаны вовек ошибкой общей
Или божественного братства добротой.
О матери
Как матери портрет нарисовать,
Превозмогая горечь опозданья?
Страдания твои лечила мать,
Превосходящей болью состраданья.
И в этой боли сладостный прибой
Сегодняшнюю боль твою утешит.
Ее душа дышала над тобой
И в небесах, быть может, еще дышит.
Сон о бессоннице
Я сказал аптекарю: - За труд
Не сочтите, я бессонницею мучим.
Старые таблетки не берут,
Нет ли, что новей или покруче?
Есть! - кивнул он, - но на вечный сон.
Нет! - вскричал я, - это не годится!
Ну, так что же вам? - надулся он.
Мне восьмичасовую крупицу.
От таблетки, что на вечный сон,
Отломить крупицу? Вы об этом?
Здесь не нарушается закон, -
Отпарировал я, - действуйте пинцетом.
Дружба
Гремела музыка. Вино лилось рекой.
Бывало, вместе пировали,
Но друг вильнул, слегка махнув рукой,
На первом же опасном перевале.
Что верность друга? Что его плечо?
Мы упиваемся участьем,
Прижатые друг к другу горячо
Объединяющим несчастьем.
Оно нас сводит, не сводя с ума,
Поет о дружбе непреложно -
Больничная палата и тюрьма.
Всё остальное ненадежно.
Просьба
Не допил - бессонница.
Перепил - похмелье.
Не за нами гонятся
Радость и веселье.
Не грехами ль родины
Мы грешим и сами?
Иль греховна родина
Нашими грехами?
Нету и теории:
Что же тут первично?
Мы - вино истории,
Выпитое лично.
Пить - борьба с химерою,
Мера непростая.
Как бороться с мерою,
Меру соблюдая?
Я не знаю, в ранге ли
К Богу обращаться.
Помогите, ангелы,
С Богом пообщаться.
Ласточка
Какой порыв, какой размах,
О, ласточка, черти черту!
Как поиск истины впотьмах,
Твои зигзаги на свету!
О, ласточка, какой размах!
Стремительная чистота.
Так вольно реешь в небесах
И так трепещешь у гнезда!
Гнездо под крышею у слег,
Где тянутся птенцы в мольбе.
Какая храбрость, человек,
Она доверилась тебе!
Забудем тягостные сны,
Ночную тень земных обид.
А небеса нам не страшны,
Формула розы
На цветущую розу взгляните.
Не сходите при этом с ума,
Потому что она - вне ума,
Красоты идеал в чистом виде.
Ну а если сошел ты с ума,
Роза вылечить может сама.
О шипы ее пальцами ткнись -
Вместе с кровью прорежется мысль.
Вопрос
Ты скажешь: - Быть или не быть?
А может: - Пить или не пить?
Что лучше? Так или иначе,
Без философской городьбы,
Признаемся, наморщив лбы,
Достигнуть ясности дабы,
Что упрощение задачи -
Есть усложнение судьбы.
Обрываясь с неведомых крон,...
Обрываясь с неведомых крон,
Уходя в непомерные дали,
Только ржавые крики ворон
Над Россией рассвет означали.
Так бывало всегда и везде.
На рассвете вороны толкутся.
Ну а певчие, певчие где?
Ждут, когда легковеры проснутся.
Рождение человека
Дикарь в лесу бананы ел,
Рукой прокорм прикрыв сурово.
И жадно на него глядел
Младенец племени чужого.
Младенец чмокал, как во сне,
Дикарь и сам как бы спросонок,
Но равнодушно не вполне
Подумал: голоден ребенок.
Держаться крепче надо впредь
Законов племени и веры.
Ребенка хочется жалеть,
Хоть он не из моей пещеры.
Тогда невидимый огонь
Влетел в него, сорвавшись с неба.
Страна моя - и смех и грех,...
Страна моя - и смех и грех,
Твои дворцы, твои халупы.
Мысль о тебе - пустой орех,
А мы обламывали зубы.
Друг юности, не прекословь!
Какие споры! Лихорадка!
Была, как первая любовь,
О горькой истине догадка.
Глоток базарного винца
Над шумом нищенской веранды.
И кофе, кофе без конца
Тасует спорщиков таланты!
…Где горы пожелтевших книг?
Где сборища в гостях у друга?
Добро и зло зашли в тупик,
Народ
Ни паровоз, ни теплоход
Не утолял его страданья.
Столетье мается народ
В огромных залах ожиданья.
Он мается или привык?
Зал ожидания - Россия.
О чем задумался, мужик,
Обиды у тебя какие?
Он удивляется со сна,
Бормочет в поисках веселья:
- Как мало выпито вина,
Какое долгое похмелье…
Ночь и день
Частица смерти - ночь. Частица жизни - день.
Порой бессонницы пылающее бремя
В сон не дает переступить ступень.
Ревнует смерть за отнятое время.
Жизнь простодушнее - не смотрит на весы.
Мы просыпаемся, а солнце уж в зените.
Вот плата за бессонные часы.
Спокойна смерть и шепчет: спите, спите.
Гармония природы есть вранье....
Гармония природы есть вранье.
Все прочее - случайные детали.
Птенцов в гнезде сожрало воронье,
Пока за кормом сойки улетали.
Не утешают в птицах небеса,
Глухие реки, горные походы.
От подлости людей уйдешь в леса.
Куда уйдешь от подлости природы?
Переделкино
Протирающая очки
Там торкались в стекло окна
Зелено-гибкие побеги.
Была задумчива она,
Полуопущенные веки.
Взяв со стола его очки,
Она платком их протирала.
Движение ее руки
Движенье ветки повторяло.
Руки трепещущей наклон,
И ветки за окном скольженье…
С улыбкою подумал он:
Далековатое сближенье.
И вдруг послышалось остро,
Как сказанное кем-то слово:
Чем машинальнее добро,
Тем убедительней основа.
Смерть
…Предпочитаешь эту или ту?
Спросили, как услужливые черти.
Я никакую не хочу, поверьте,
Но если говорить начистоту,
Страшна не смерть, а ожиданье смерти.
Тогда вперед! Ни ада и ни рая
Не загадав… Ни другу, ни врагу
Не досказав, что говорят у края…
Так, финишную ленту разрывая,
Вдруг падают спортсмены на бегу.
Природа и человек
Гигантский дуб или орех
В полнеба высится с пригорка,
Сам по себе, а не для всех.
Вот тайна нашего восторга.
У небоскреба стань и стой.
Он людям о себе вещает,
Но любоваться высотой
Гордыня замысла мешает.
Наш человек
Сто языков, как день вчерашний,
Он помнит и наречий тьму.
На новой Вавилонской башне
Быть переводчиком ему.
Он всех строителей научит
По-русски водку пить, как спец,
Потом раскаяньем замучит,
И рухнет башня под конец.
…А Бог воскликнет: - Молодец!
Тысячелетье в тупике...
Тысячелетье в тупике
От слов, услышанных в дорогу;
- Ударившему по щеке, -
Сказал, - подставь другую щеку.
Неужто мысли нет иной?
И не было? Так миром правят.
Жди с окровавленной щекой,
Когда другую окровавят.
Чего Он от людей хотел?
Ждал час, когда мы хлопнем дверью?
Терпенья нашего предел
Неужто вычислял? Не верю!
Чего же Он хотел тогда?
Он ждал преображенья муку.
Айсберг
Плыл, мечтая, одинокий айсберг
В океане сумрачной воды,
Чтобы подошла подруга айсберг
И согрела льдами его льды.
Океан оглядывая хмуро,
Чуял айсберг, понимал без слов:
Одиночества температура
Ниже, чем температура льдов.
Слон
Что главное в зверинце? Слон.
Там, где имеется в наличье.
Всемирной пошлости заслон
И лопоухое величье.
А простодушный его вид -
Есть богатырская примета.
Переминается. Стоит.
Горою, ждущей Магомета.
Его доверчивая лень
Не ждет удара ниоткуда.
Но столь доступная мишень
Смущает даже лилипута.
Как тянется к нему дитя,
Как рад, могучему, ребенок!
Детей на спину громоздя,
Плач по черному морю
С ума сойти! Одна секунда!
Где моря теплый изумруд?
Одесса, Ялта и Пицунда -
Для нас умрут или замрут?
Потеря в памяти хранится,
Другим потерям - не чета:
России - южная граница,
России - летняя мечта.
России - южная граница.
Страна от самой Колымы
Сюда мечтала закатиться
И отогреться до зимы.
Суля вселенскую свободу,
Россия, смыслу вопреки,
Тебя разбили, как колоду,
Картежники временщики.
Красота
Какие проводы и встречи,
Далекий юг, далекий год!
Пришвартовавшийся под вечер,
Дышал, как пахарь, теплоход.
Она у поручней стояла,
Светясь собой из полутьмы.
Глазели на нее с причала
Гуляки разные и мы.
Фигуры легкой очертанья,
То ли улыбка, то ли смех
И льющееся обаянье
Ни на кого или на всех.
Благословляю изумленность
Ее прозрачной красотой,
Тобой, летучая влюбленность
Вещи
Да, вещи тянутся к вещам,
И никому от них не тесно.
И это внятно мне и вам,
И даже почему-то лестно.
Но в некий, непонятный час,
Как колокол над головою:
- Встань и иди! - ударит глас
С неслыханною прямотою.
- Встань и иди! - великий глас,
Судьбы сладящая тревога.
Но ты среди вещей погас,
Баррикадируясь от Бога.
- Встань и иди! - впадая в транс,
Не выбросив себя наружу,
Исповедь абсурдиста
Сумасшедшая страна,
Сумасшедшая жена,
Сумасшедшие друзья.
Можно жить или нельзя?
Надо приструнить страну,
Надо приглушить жену,
Сдать немедленно друзей
В исторический музей.
Лопнет, как струна, страна,
Обхохочется жена,
Скажет, поглядев в окно
- Не пойти ли нам в кино?
А друзья в музее в ряд
Истуканами стоят.
Шепчет каждый истукан:
- Есть и водка, и стакан.
Поэту
Нет щедрости щедрей, чем Пушкин.
И не пытайся быть щедрей.
Читатель скажет: - Новый Плюшкин,
Незванный гость среди гостей.
А здесь на музыку атака.
Куда ты в музыку полез?
На Блока и на Пастернака
Ушла вся музыка небес.
Но если ты поэт и воин,
Попробуй, с хаосом сразись!
Великий Тютчев недостроен,
Поскольку бесконечна мысль.
Есть странный миг любви. Ее пределы...
Есть странный миг любви. Ее пределы
Особенно заметны ночью в стужу.
Когда душа уже не греет душу,
Еще усердней тело греет тело,
Как бы попытка страсти полыханьем
Возжечь любовь искусственным дыханьем!
Но обрывается… Раскинулись в тиши
Две неподвижности - ни тела, ни души.
Совесть
Дарвина великие старанья,
Эволюции всемирная волна.
Если жизнь - борьба за выживанье,
Совесть абсолютно не нужна.
Верю я - в картине мирозданья
Человек - особая статья.
Если жизнь - борьба за выживанье,
Выживать отказываюсь я.
Есть бессовестность, конечно, но не это -
Тянут люди трепетную нить -
Неизвестному кому-то, где-то
До смерти стараясь угодить.
Кто создал чудесный этот лучик,
В Париже на публичной казни...
В Париже на публичной казни
В толпу Тургенев окунулся.
Но сей сюжет кроваво-грязный
Не выдержал и отвернулся.
В Париже на публичной казни
Быть Достоевскому случилось.
Глядел он прямо, без боязни,
Как с плахи голова скатилась.
Кто был добрее и честнее,
Неужто спорить нам до гроба?
Страны родимой ахинея.
И невдомек, что правы оба.
Тот страшный мир, где мы замкнулись,
Я разомкнул и ужаснулся:
Россия пьющая
Любовь, разлука, ностальгия -
Ряды обиженных мужчин
Повсюду пьют. Но лишь в России
Своя особенность причин.
История - сплошное блядство:
Борьба злодея с дураком.
Зато и равенство и братство
У нас за пиршеским столом.
Свобода! Как не расстараться,
Как не подняться на волне! -
До дна! До дна! Свобода, братцы!
Вдруг бац! И сами все на дне.
Спасайся от хандры и сплина,
С парами алкоголя - ввысь!
Да, государство с государством...
Да, государство с государством
Хитрит, не ведая помех.
И здесь коварство бьют коварством,
У них один закон на всех.
Но грех чудовищный и низкий
На дружбе строить свой улов.
Ведь близкий потому и близкий,
Что защищаться не готов.
Любовь и дисциплина
Средь споров мировых и схваток
Себя вдруг спросишь: - Назови,
На чем стоит миропорядок?
На дисциплине? На любви?
Но здесь от страха гнутся спины
И я кнуту не прекословь!
Где мощный мускул дисциплины,
Там изгоняется любовь.
Сойдись, любовь и дисциплина,
Создай порядок и покой!
Где золотая середина?
Нет середины никакой!
Меж дисциплиной и любовью
Который год, который век,
Слово
Чтоб от горя и заочно,
И впрямую и побочно
Не осталось ничего,
Надо точно, очень точно
Словом выявить его.
Только слово в мире прочно,
Прочее - житейский вздор.
Горе, названное точно,
Как сорняк летит в костер!
В итальянском музее
Вот памятник античности. Прекрасно.
Должно быть, римлянин стоял со мною рядом.
Глядел я долго на него. И не напрасно.
Я каменел. Он оживал под взглядом.
Я каменел, он оживал под взглядом.
Так что же будет? Дальше, дальше, дальше!
Но я решил - давно конец балладам,
Не надо мне потусторонней фальши.
Не оживив античного мужчину,
В конце концов я отвернулся, братцы.
Я выкинул из жизни чертовщину.
Когда я выключаю свет,...
Когда я выключаю свет,
Внезапно вспыхивает разум,
Чтобы найти незримый след
Всего, не видимого глазом.
Вопросы эти или те,
Неодолимые, нависли.
Но хищно разум ловит мысли
Кошачьим зреньем в темноте.
Сдыхаю от тоски. И вдруг письмо поклонника!...
Сдыхаю от тоски. И вдруг письмо поклонника!
Я встрепенулся. Как Христос покойника,
Он оживил меня, нежданный адресат.
Как ты узнал? Как вовремя мой брат
Неведомый склонился к изголовью,
Все угадав далекою любовью.
Не раньше и не позже, в нужный миг
Любовь пересекает материк.
Вот чудо из чудес. Любовь есть Бог.
Из праха я восстал и вышел за порог.
Диалектика
Не великие ученья,
А совсем наоборот:
Первобытный способ тренья
Искру жизни создает.
Но невидимое глазом
Той же техники приплод:
Тренье разума о разум
Искру мысли создает...
Город или мир в тумане?...
Город или мир в тумане?
Полночь. Смутный силуэт.
Пьяный роется в кармане
И бормочет: - Басурмане,
Ключ нашел, а дома нет.
Зигзаг любви, паденья и осечки,...
Зигзаг любви, паденья и осечки,
Восторг, затишье, хаос мировой!
И вдруг над бездною - вниз головой!
…А надо было танцевать от печки.
Милее мельница, шумящая на речке,
Огромных, глупых крыльев ветряной.
И у меня был отец...
И у меня был отец
Тем нескончаемым летом.
Господи, это конец!
Разве я думал об этом.
Ссылка. Вокзал. Поезда.
Нас навсегда разлучили.
С лязгом колеса тогда
Детство мое раздвоили.
Это не поздний укор.
И вспоминается слабо.
Вас узнаю до сих пор,
Недосказавшие: "Папа…"
Улыбка
Улыбка - тихое смущенье,
Начало тайны золотой.
А смех - начало разрушенья
Не только глупости одной.
Что помню я? С волною сшибка
В далекой молодости той.
И над водой твоя улыбка
Промыта страхом и волной.
Язвительного варианта
Подделку вижу без труда.
Улыбка, как сестра таланта,
Не длится долго никогда.
Улыбка Чаплина, Мазины,
Робеющая без конца.
Преодоленный плач отныне
Как славно умереть и испариться....
Как славно умереть и испариться.
Вчера ты был, сегодня нет тебя.
Друзей и близких опечаленные лица.
Как хорошо! И выпили, любя!
Но техника и сущность перехода
Неделикатная гнетет меня.
Больное тело требует ухода.
И дальше с трупом грязная возня.
Испытываю к небу благодарность
Не потому, что утешает твердь,
Но в ритуалах веры санитарность,
И только вера очищает смерть.
Метаморфозы
Испепелившийся факир
Восстал из пепла. Он - банкир.
Народ ограбивший банкир
Испепелился, как факир.
Кто он? Как там его? Мавроди?
Он вроде грека, мавра вроде.
Милиция сулит полмира
За горстку пепла от банкира.
Прокуратура ищет лица,
Способные испепелиться
И вдруг сама, испепелясь,
Налаживает с ними связь
В соседних виллах во Флориде.
Загадка, что ни говорите.
Честь и совесть
Какой земли какие жители
Когда-то честь и совесть сблизили?
Взорвется честь: - Меня унизили!
Заплачет совесть: - Вас обидели!
Чем дышит честь? Поймешь ли бестию?
Гарцует вновь молодцеватая.
И вечно честь клянется честию,
И вечно совесть виноватая.
Не знаю, беды ли, капризы ли
Или трагедия любовная?
Взорвется честь: - Меня унизили!
Заплачет совесть: - Я виновная.
Как поживает честь картежника,
Старик и старуха
Море лазурное плещется глухо.
Залюбовался издалека:
Входят в море старик и старуха,
Медленно входят. В руке - рука.
За руки взявшись, все дальше и дальше,
Дальше от нас и от грешной земли.
Это трогательно без фальши,
Как хорошо они в море вошли!
В юности было…Впрочем, едва ли…
Где-нибудь в Гаграх или в Крыму.
С хохотом за руки в море вбегали,
Но выходили по одному.
Боже, спаси одинокие души,
Одним - от мысли корчиться,...
Одним - от мысли корчиться,
Шепча: - Держись, держись. -
Одним - для жизни творчество.
Другим - для жизни жизнь.
Кто прав? Не ясно никому,
И потому, и потому,
Коль нет других событий, -
Живите как хотите!
Есть преимущества в раю.
Я их, бесспорно, признаю.
И все-таки поверьте:
Жизнь популярней смерти!
Груша
Вот на столе большая груша.
А за окном зима и стужа.
Напоминает сочный плод
Горячий юг и желтый мед.
Философ вымолвил солидно!
- Да, эта груша сердцевидна.
Не потому ль который век
Кусает сердце человек?
Воскликнет тот, что был не в духе:
- Не груша, а свинья на брюхе!
И прошипит завистник злой:
- Здесь груши лопают зимой!
Художник нарисует грушу
И утолит рисунком душу.
Ударит в щеку негодяй!...
Ударит в щеку негодяй!
Скорей вторую подставляй!
Не кровь - не верь своим глазам,
Любовь стекает по щекам.
Не этого хотел Христос,
Но виснет в воздухе вопрос.
Слеза
Таинственным законам вторя,
Слеза - двум крайностям помехам
Опасные пределы горя,
Опасные пределы смеха.
Соринка зла
Соринка зла влетела в душу. Пытка.
И человек терзается в тиши.
И плач его - последняя попытка,
Попытка выслезить соринку из души.
Сила
Да, стрелка компаса склоняется, дрожа,
В ту сторону, где вытянутый меч.
Сильнее блеска мысли блеск ножа.
И все-таки хочу предостеречь:
Всего сильней евангельская речь.
Притча
Графин вина - ему награда.
Тебе - корзина винограда.
Ты недоволен? Ты не рад?
Бери графин, дай виноград!
Ведь виноградная корзина
Вина содержит три графина.
И после выжимки мы с ним,
Конечно, их опорожним.
Вот так завистливая лень
Проигрывает каждый день
И, жить и выпить торопясь,
Теряет с выгодою связь.
…Об этом миру и векам
Христос вещал ученикам,
Прихлебывая заодно
Древнееврейское вино.
Взгляните на небо:...
Взгляните на небо:
Погода какая!
Купите мне хлеба -
Цена небольшая.
Купите мне кофе
Бразильский, бразильский!
У нас на Голгофе
Такие изыски.
Бутылку сухого
Для пиршества строчек.
Но можно любого
И брынзы кусочек.
Звоните в контору,
Скажите, мол, болен,
Тот самый, который
Еще не уволен.
А вам, чтоб не кисли
В годину лихую,
Я ваши же мысли
Для вас расшифрую.
Причины
Разбойники разбой чинили,
Чинили перья писаря,
Мостовщики мосты чинили
Для войска грозного царя.
Так душегубов подчинили
И суд суровый учинили
Над главным - в чине бунтаря.
Но слухи о его кончине
Преувеличивали зря.
Он выжил и в другой личине
Предстал причиной Октября!
Фонарик
Покидая этот шарик,
Исчезая вдалеке,
Храбрый, маленький фонарик
Хорошо зажать в руке.
Где же взять этот целебный
Храбрый, маленький фонарь,
То ли сказочный, волшебный,
То ли Божий инвентарь?
Надо в жизни и при жизни
Заработать на него.
Свет погас. Фонарик, брызни!
И не страшно ничего!
Монолог старого физика
Склероз бывает благородный,
Душе таинственно угодный.
Забылась, слава богу, каста.
Мой мозг, и это не секрет,
Освободился от балласта
Всех баллистических ракет.
Я не находка для шпиона,
Скорей подпорка для пиона.
Не помню меры своей лепты:
Все формулы ушли в рецепты.
Да, в наше время каждый физик
Был в дамском обществе маркизик…
Как там? Де Сад? Или Садко?
Чтобы ходить недалеко.
Вавилон
И я любил веселый грохот
Дымящих, как вулкан, пиров.
И смех, переходящий в хохот,
Землетрясенье животов.
Небезуспешные потуги
Юнца, задиры и враля,
Попасть в объятия подруги,
Отталкиваясь от Кремля.
Порой насмешливая лира
За горечь молодых утрат
Дотягивалась до кумира,
Но и кумир давал под зад.
Не голос праведный с амвона
И не молящиеся лбы,
Свалили башню Вавилона
Захохотавшие рабы.
Остроумие
- В чем остроумия природа?
- Души внезапная свобода.
"Меня, - кричит нам, - изреки", -
И, словно рыба из реки,
Выпрыгивает с языка
На радость нам и остряка!
- А вот наш друг к нам ходит в гости,
Он остроумен только в злости.
В чем остроумия секрет,
Верней, чем пыл его согрет?
- Вот вам ответ, если угодно:
Во зле душа его свободна!
На ночь
И, отходя ко сну в тиши,
Вздохнуть и прочитать, расслабясь,
Всех помыслов дневных души
Непредсказуемую запись.
И молвить, счастье затая,
Оценивая день свой в целом:
- Сегодня, слава богу, я
Особых глупостей не сделал.
В больнице
Памяти Д. К.
Послушайте, не говорите "бред!",
Еще не поздно позвонить ОРУДу.
Водитель гонит на зеленый свет,
И красное разбрызгано повсюду.
Нет, не нарочно гонит. Не назло!
Он заболел, он должен быть уволен!
Меня догадкой сразу обожгло,
Я только посмотрел и вижу: болен!
Но у него отличнейший бензин.
Да и в запасе целая канистра.
Он выжимает километров триста!
Мне страшно за доверчивых разинь!
Летний лес
Здравствуй, крона вековая до небес!
Здравствуй временем непролитая чаша!
Летний лес, птичий лес, вечный лес -
Это молодость моя или наша?
Начинаются и шорох, и возня
Где то в сумраке зеленом, в тайных гнездах.
Словно капли дождевые, щебетня
Сквозь мерцающий, пульсирующий воздух.
Переплеск перестук, перелив…
Я мелодию угадываю все же:
- Рад, что жив! Рад, что жив! Рад, что жив!
Натруженные ветви ломки....
Натруженные ветви ломки.
Однажды раздается хруст.
Вот жизнь твоя, ее обломки
Подмяли ежевичный куст.
Присядь же на обломок жизни
И напиши еще хоть раз
Для неулыбчивой отчизны
Юмористический рассказ.
Определение поэзии
Поэт, как медведь у ручья,
Над жизнью склонился сутуло
Миг! Лапой ударил с плеча,
На лапе форель трепетнула!
Тот трепет всегда и везде
Лови и неси сквозь столетья:
Уже не в бегущей воде,
Еще не в зубах у медведя!
Поэту
Взгляд в долину с горы погружать:
Благодать, благодать, благодать.
Из сует выпадай, выпадай
И в природу, как в детство, впадай.
Электрический - сколько ватт? -
Взгляд у ястреба звероват.
Струи ив над струением вод,
Дева-иволга влажно поет.
Но на дуб, вопиющий от ран,
Обернись, как араб на Коран.
Чтоб из глаза соринку извлечь,
Нужен дружеский глаз, а не меч.
Не нужны доброте кулаки,
Человек цепляется за веру,...
Человек цепляется за веру,
Как за ветку падающий вниз,
И когда он делает карьеру,
И когда над бездною повис…
Человек цепляется за веру,
Вечно ищет и искать готов
Темную и теплую пещеру
В каменной пустыне городов.
Он за веру держится, условясь
Жить как люди…Только б не чудить,
Только б несговорчивую совесть
Богу веры перепоручить.
Человек цепляется за веру.
Безразлично, эта или та.
Послеатомныи сон
Кажется, цел небосвод.
Но не уверен, не спорю.
Тихо и страшно плывет
Айсберг по Черному морю.
Некто, последний, один.
Машет руками нескладно.
Над полыньей среди льдин.
Что в полынье? Непонятно.
Хохот безумца и страх
Душу во сне сотрясает.
Дочь его с рыбой в зубах
Из полыньи выползает.
Метки
грусть страх планета не мое безнадежность агрессия любовь Земля песня ожидание ты без тебя слезы прощание осень видение любвь пустота признание в любви разлука счастье музыка я Океан тепло зима мольба верность грустно воспоминания поцелуй боль ночь он вера встреча пиздец идеал набоков детидетей письмо одиночество крик мечта радость Обман солнышко беларусь мы время