Манувахов Х.

Все есть во всем,...

Все есть во всем,
И мы ничто иное,
Как звездные лучи,
Бегущие в святое,
Как дикий крик волны
В оковах – берегах,
Как птичьи голоса
На тающих снегах.

Так в пламени свечи
Есть небо голубое,
И утренней зари
Дыхание живое,
И бледные цветы
В слабеющих лугах,
И свет твоих очей,
Немеркнущий в веках.

Невский проспект

На Невском несколько светлее,
Я четко вижу:
Со всех сторон вползают змеи
И Невский лижут...
Тяжелый снег из крылатой тучи
Посыпал валом,
Весь Невский, словно пропитан сучьим
Змеиным салом:
Бело и чисто, но шаг растянут –
Скользит подошва,
Да только падать нельзя, не встану –
Останусь в прошлом...

Бывает же, чудится
Всякая ересь и мразь.
На Невском лишь оттепель,
Хмурые люди и грязь...

Чиркнула спичка...

Чиркнула спичка
и озарила сияньем
Стол,
на котором клокочет
будильник – палач,
Чайную чашку
с клубникой на белом боку,
Обнаженную женщину
На картине
На фоне зеленого неба.
Зеркало.
Из которого кто-то
смотрел на меня...
Но спичка погасла.
И все погрузилось во тьму
До утра.
Жизнь подобна такому ночному виденью.

Вещи

Я знаю: вещи говорят
И вещим языком.
Я испытал их мудрый взгляд,
Мне голос их знаком.

И все счастливейшие дни,
И самый трудный час
Разделят, как друзья, они
И не оставят нас.

Строка – клинок

Исчезни,
Сгинь,
Строка – мишень.
Явись,
Строка – клинок.
И порази
Слепую тень
Того, кто к нам жесток!..

И отвечала мне строка:
– Остынь и не серчай,
Жизнь справедлива
И строга,
И ты
Не поучай.

Родная,...

Родная,
Разве может Мир исчезнут?!
Ни в ядерной войне,
Зло зреющей на дереве недоверья
Сцепившихся систем,
Ни в пасти черных дыр
Дела Любви, Добра,
И Веры,
И светлых мыслей.
Но – пора,
Пойдем,
Наш долг –
строкой,
зубами,
нервами,
щитом
Остановить безумца!

Не будет черных дней, не будет...

Не будет черных дней, не будет
Копить на черный день не смей,
Никто не поднесет на блюде –
Сам светлым быть сумей!

Разочаруешься, разлюбишь, потеряешь –
Не убивайся никогда,
Пускай жалеют все, а ты – сияешь,
Как новая сковорода!

На гонорар за двадцать лет...

На гонорар за двадцать лет
Купил я зимние ботинки,
На плечи бросил неба плед
И по неведомой тропинке

В лес углубился, в чудеса,
Где дружит с зайцами лиса,
Где волк в обнимку ходит с телкой
И рдеют яблоки под елкой...

А жизнь тем временем все мчится –
Звезда далекая лучится.
И первый снег на землю выпал,
И нет уж тех, кто время выпил.

Не гони стихи толпой крикливой –...

Не гони стихи толпой крикливой –
Брось!
Дай хоть каждому дозреть примерно
Год.
Пусть родится стих звенящим, словно
Трос.
Пусть молоком поэзии выпачкает
Рот.
Стих, с четверенек встав, научится
Словам
У леса, у реки, летящей
По камням.
Стих выпьет яви яд, и обожжется
Сам,
И первую строку предъявит
Нам.

Есть небесные черные дыры!...

Есть небесные черные дыры!
Снова жажду, хочу антимира –
Антитьмы, антискуки желаю!..
Резко крикнула даль голубая,
Раздалась. И в багровом пространстве –
Лес осенний в богатом убранстве...
Вот и девушка с ярким лукошком,
Распевая, идет за морошкой.

Поэт. Он бодрствует во снах...

Поэт. Он бодрствует во снах
и наяву,
Но все ж во снах
Он более свободен,
Но все ж во снах
Далек от преисподен
И ближе к чистому,
дрожащему лучу,
Который жадно пьет
из горного ручья
Журчащие
страницы
бытия.

О, если б дали выбрать мне –...

О, если б дали выбрать мне –
Жить наяву или во сне,
Я выбрал бы чудесный сон:
Весенний день, зеленый склон,
Горы магический венец,
Отары тучные овец,
Шар солнца в небе огневой,
Орел парит над головой...

Увлекся я. Прости, читатель.
Мечтатель ты, и я мечтатель.

Моя мастерская

Катушка белых ниток,
Катушка черных ниток,
Набор гусиных перьев,
Бумаги белый свиток.
Так начиналось утро
Земного бытия...
Катушку черных ниток
Пока не трогал я.
Проникся я любовью
К гусиному перу,
Катушка белых ниток
Вела меня к добру...
Пока дружу со словом,
И свет в моем окне,
Катушка черных ниток
Не пригодится мне.

Звук

Воспой, перо, основу слова – Звук!
Воспой забытый звук –
Носитель смысла боли.
Словам звучащим тесен книг сундук –
В поле!..
Шум листьев слышать,
грома,
плач дождя!
Явившись в мир: «Прости!» –
«Прощайте»,
уходя.

Люблю твои глаза,...

Люблю твои глаза,
Их голубой огонь,
Их песенные переливы,
взлеты.
Ни перса саз, ни русская гармонь
Соперничать не могут с ними,
что ты!
Надежда – вот мой путь.
Холодная печаль
Пронизывает все, что есть на этом свете.
Легла Луны сургучная печать
На синем, засекреченном пакете.
Вселенная – сплошные шифры звезд.
Летящее в века письмо – комета.
А наша жизнь – ее горящий хвост,

Персики для персиянки

Приказал падишах персидский
Из красавиц великой Персии
Отобрать для гарема личного
Ровно сорок прекрасных девушек.
Тридцать девять были отобраны,
Остальные ему не понравились.
Он не вынес удара и умер...
И не знал властелин великий,
Что прекрасная та персиянка
Под ветвями роскошных деревьев
Обнимает меня и целует,
Я же персиками ее угощаю.

Расставание

Тропа лижет порог моего дома –
торопит.

Шаль на небе потемнела
От страха за время,
На которое я уезжаю.
В раме окна – луна.
Чай из стакана
Уходит обиженным паром...
Я поиграю ладно?

Лампа.
Будильник.
Гитара.
Пора.

Гимн коню

Над землей синева,
И грядущее манит.
Чеканами – подковами
Конь дорогу чеканит.
Перед ним
Воспаленное око заката,
И расплата за все,
Чем дышалось когда – то.
Но подковы не стерты,
И мысли просторны.
Заливаются где – то
Победные горны –
Это горцы ликуют –
Враги отступили
В затихающем гуле,
В белом облаке пыли
Ускакали.
Исчезли...
Так помолимся богу –
Наши кони, что песни,
Нашу землю не трогать!

Железным ветром мчался поезд...

Железным ветром мчался поезд
По гулким линиям рельс.
Это был очень, очень поздний
И очень странный рейс.

Мы липли к холодным, гудящим окнам
В вагоне нашей судьбы,
Но суть была тьмою скрыта жестоко –
Мелькали одни столбы.

И, словно поняв нашу горечь и скуку,
Взревел головной тягач;
Сказал я: «Любимая, возьми себя в руки,
Мы выживем, нас двое, не плачь.

И если мы не дотянем до света,

Петуху

Ну что кричишь?
Взбесился что ли с жиру?
Я двое суток не ложился спать
И не позволю никому мешать
Мне выспаться...

Как жаль, что я бессилен.
Вот подожди,
умру когда-нибудь,
Упав тяжелой головой на грудь,
Тогда буди!

Когда уйду а мимо рая...

Когда уйду а мимо рая
За всеми вслед, отдавши роль,
Разнимет время, превращая
В насущный хлеб, в земную соль.

Потомок мой под вечным небом
Над быстрым зеркалом ручья
Надеждой сыт, соленым хлебом
И лживой песней соловья.

Колыханье лимонада...

Колыханье лимонада
В расписной хрустальной рюмке,
Дух столичного салата,
Многочисленные руки
Над столом...

Над солонкой воздух моря,
Дом, как лодка на моторе,
Тарахтит,
Плывет куда – то
Через город
Напролом.

Железо с лирикой мешал,...

Железо с лирикой мешал,
Во сне из города бежал,
Деревья зимние любил,
И песни грустные сложил.
Слепил кувшин из глины я –
Надежда там жила моя.
Кувшин всегда с собой носил –
На красной площади разбил.

Хочу поделиться сомнениями, но...

Хочу поделиться сомнениями, но
С тобой поделиться хочу.
А если и ты с сатаной заодно,
То пулю в ответ получу...

О, время мое – одинокий верблюд!
Проблемы, проблемы в тюках.
Ведет тебя к бездне обманщик и плут,
Погонщик по имени Страх.

Загадочный диск

Черен южной ночи взор,
Сердце бьется до сих пор –

Диск сияющий летал,
Освещал души кристалл,

Звал в космическую даль.
Не хватало духу –
жаль.

Черен южной ночи взор –
В нем и звезды, и укор.

Ты, беда, тяжелее, чем черное дерево....

Ты, беда, тяжелее, чем черное дерево.
Все, что пело, светилось – погасло, потеряно.
Мир враждебен теперь –
лишь потери пророчит,
Воробьи угрожают, вороны хохочут.
Разбежались друзья, словно все одичали,
И одна только Белая Птица Печали
Принесла мне лиловый весенний цветок,
Уронила к плите, где я мертвый прилег.

Не опасайся идти через лес, где голодные волки,...

Не опасайся идти через лес, где голодные волки,
А опасайся идти по дороге со злым человеком.
Думай вот так: если волки сожрут – это мигом.
Будешь страдать бесконечно со злым человеком.

Чем не корона шутовской колпак?!...

Чем не корона шутовской колпак?!
Ты пожелал вершить расправу, Идол?
Ты, выдутый из глины, пепла, влаги,
Над братьями потешится решил,
А получил проклятие и сам
Перемешался с придорожной пылью...

Вот и пастух. В долину гонит стадо,
Золоторунных щелкает кнутом,
Покрикивает, щурясь на зарю,
Богат неимоверно.
Жизнью.

За сотню умников не дал бы мудреца,...

За сотню умников не дал бы мудреца,
Ум сел на сундуке подобием скупца,
А мудрость и щедра, и опытом богата –
Слух для оглохшего и зренье для слепца.

Все станет прахом, смертны мы,...

Все станет прахом, смертны мы,
Не убежать от вечной тьмы.
Пока же в доме, на земле
Кувшин и чаша на столе,
И сад листвою шелестит,
И друг с тобою говорит...
Что может лучше быть? Поверь –
Есть лишь дары. И нет потерь.

Мальчик с личиком змеи...

Мальчик с личиком змеи
Наплодил стихов,
А потом прирезал всех
Певчих петухов.
– Не дождемся мы зари,
Сядем на коней, –
Так сказал сурово он
Спутнице своей...

Тянулась каменная даль,
Миндаль в мешках
пах горькими духами,
На каждом из мешков
по связке с петухами
И в белых бурдюках
Желанный всплеск вина...

Я знаю наперед,
чем кончит мой герой:
Он спутницу убьет,
назвав ее сестрой,

Жизнь моя,...

Жизнь моя,
страница нищая!
В поле уснешь
Иль под крышею дома чужого?
Желуди нынче в лесах несъедобны,
И рыба зачахла в озерах.
Мир захандрил,
загулял,
перепил,
перепел.

Из глубины зрачков,...

Из глубины зрачков,
Из глубины веков
Глядит в меня, в упор,
Багдадский вор.

Подавлен я стою.
Сам видишь – я не вру,
Завел себе семью
И жду, когда умру.

Чужеземке

Пригласили меня в дом из бамбука,
Угости меня сладкою булкой,
Постели мне перину лебяжью,
А потом распусти свою стражу...
Золотистое, смуглое тело,
Словно в тело пчела залетела.
Залетела пчела? – Что вы, нет!
– Неужели правдив твой ответ?
Ну, а пиво тут пьют? Баня с паром?
Поцелуям здесь учатся даром?
– Нет, – ответишь ты, – нет, все не так.
Одинаков у нас только месяц,

Черные розы из сада Саади,...

Черные розы из сада Саади,
Если бы мог, то украл.
Злые собаки, сиамские кошки
Эти цветы стерегут.

Черные розы любви безответной
В сердце открыто растут...
Никто не крадет их, никто не ворует
Черные розы мои.

Научись у кошки гибкости,...

Научись у кошки гибкости,
У жирафы – грациозности,
У сосны – высокой стройности,
У травы – зеленой нежности.
Прислонясь к высокой стройности,
Посреди зеленой нежности
Я грустил. Тебя любимую,
Потерял я по небрежности –
Не сказал, чтоб научилась ты
У моей собаки преданности.

Ты смотришь на меня...

Ты смотришь на меня
заснеженной равниной,
Бумаги полотно.
А ты, перо мое,
ты бережешь ревниво
Чернильное вино.
Оно рисует странные узоры,
Земной меняя мир:
Льет синий свет на розовые горы
Луны овечий сыр,
И граждане, чисты и справедливы,
Несут друг другу в дар
Вино души,
И взоров черносливы,
И сердца самовар!

Аквариум

Мы за стеклом. Набрали в рот воды,
Мы жестами желанья объясняем...

Стандартные, по красному перу
На каждом плавнике, на каждой мысли,
Мечты перестояли и прокисли.
Пора варить дубовую кору,

Сварить и, долго губы обжигая,
Пить зелье, силу, тягу в дальний путь,
И крыльями широкими взмахнуть,
Аквариум стеклянный покидая.

Резвая белая лошадь...

Резвая белая лошадь
Скачет по кругу арены.
Встала и всем поклонилась –
Просит ее отпустить.
Хочет в пахучие степи,
Хочет в родные просторы.
Вот на колено припала...
Аплодисменты в ответ.

Предупреждение

Страна меняет курс.
Мой конь сносил копыта,
Молчание цедит
В разбитое корыто.
Так кто же нас
Заставил рыть тоннель –
Но вглубь земли,
Тупик избрав за цель?

Покрыто мрачной тайной это имя.
Те имена –
Уже не те, но в гриме.
Они средь нас,
Они и там и тут –
Опутают корнями, оплетут,
Как сорняки наивную пшеницу,
Как птицелов
Доверчивую птицу.

Если б Кремль не стоял на московской земле,...

Если б Кремль не стоял на московской земле,
Неизвестно еще, где была бы столица,
И усатый колосс не сопел бы вслед
Улетающим в песню, израненным птицам.

Было б тихо в Москве, как в сосновом бору,
И пунцовые флаги не пахли бы кровью...
Только нынче поставлено все на игру,
Даже дети, больные любовью.

Предположим, что так. Вот ладонь на виске:
Вспоминая сердцу загадочный Китеж.

Но здесь тепло и душно. Скука. Пьянь...

Но здесь тепло и душно. Скука. Пьянь.
Я говорю себе:
– Не будь пугливым. Встань.
Возьми свою тетрадь
И с видом равнодушным
Пойди и опиши предутреннюю рань!
Но как могу я выйти в благодать,
Когда за дверью псы,
обученные жрать поэтов?!

Сторожевые псы

Сторожевые псы,
обученные жрать поэтов,
Трясутся на цепях,
готовые сорваться.
Поди, попробуй выйди погулять
И на зарю полюбоваться...
Давно погас экран
настольного кино,
Икра убитой нототении теснится в банке,
И собутыльники впечатаны в окно,
Как днища рюмочные в скатерть – самобранку...
Поди, попробуй выйди погулять,
Когда за дверью псы,
обученные жрать поэтов.

Буквенная пыль газет –...

Буквенная пыль газет –
Пыль в глаза страны,
Честный догола раздет,
Его право – сны.
На газете воробей
Буковки клюет.
В небесах
Воздушный змей
Вершит волею людей
На привязи
Полет.

Когда внутри оптическая ось ...

Когда внутри оптическая ось
Чистейшего стекла –
Сплав нравственных устоев,
То не сменяешь «надо» на «авось»,
Не схватишься за край стола,
На коем весь набор уловов и надоев.
Но вдаль уйдешь,
Истопчешь башмаки,
И добротой своей посеешь злаки зла
В сердцах завистников...
Присядешь у реки.
Вечерний час.
Туман.
Ни лодки, ни весла.
На берегу другом сквозь занавес тумана
Заметишь яркий плод

Свист разбойничий, ветра кулак....

Свист разбойничий, ветра кулак.
Скорый поезд умчал в горизонт.
От удара качнулся вокзал,
Раскаленные рельсы дымят...
Подошел запыленный дежурный.
Я сказал ему: – Рушится жизнь.
Я сказал ему: – Нужно на Север.
Он махнул огорченно рукой
И сказал мне: - Пошли на субботник!

Люстрой в небе солнышко....

Люстрой в небе солнышко.
Серебрится корюшка.
За прилавком, пьяный в дым,
Спит бескрылый Серафим.
– Я не сплю, не ври.
Подходи, бери.

Город. ...

Город.
Пес на помойке.
В небе летают цветы.
Зрелость стоит на пороге –
Зеркало держит в руке.
Споткнулся трамвай – и встал.
Женщина в синей фуфайке
Ломом ворочает рельсы.
Сытые запахи с рынка –
Пахнет железным рублем.
Собака залаяла. Пудель.
В небе летают птицы.
Пес на помойке.
Город.

Листопад

Желтый дождь в осеннем парке,
На алее две собаки.
Пьяный дворник на скамье
Рассуждает о семье.

Сквозь осенний этот танец
Пробирался иностранец.
Щелкнул фотоаппарат –
Замер в кадре листопад.

В осеннем парке

Три идола: Сна, Зрелища, Работы –
Один режим, строжайший циркуляр.
И все, что нам осталось от свободы,
Рисует желтой краскою маляр.

Разброшены бочонки с желтой краской,
Прошелся пыльный ветер жуткой пляской...
Электрик в ватнике и с цепью на руке
Пропал, подхвачен ветром вдалеке.

Замороженная птица

Замороженная птица
Клюв упрятала в крыло.
По заснеженной столице
Утро зимнее брело.

Просыпался древний Кремль,
Тер глаза рабочий люд,
Содрогалось в башне время,
Кто – то бросил: «Вэри гуд!»

Это ранний иностранец,
Это иночеловек.
Над столицей сонный танец,
Над столицей белый снег.

Он завалит, он прикроет
Нашу боль намного лет.
Ты увлекся лжеигрою,
Государственный поэт.

Замороженная птица,

В небе звезды – маковые зерна,...

В небе звезды – маковые зерна,
Баренцево море – режимная зона.
Губы кусаем с досады,
Какие из нас солдаты?!
Мы – больше поэты...
Но где ты,
Мирное время земли?

Остановись. ...

Остановись.
Остынь.
Отстань
от мчащегося века.
В парке ветер –
Осень платит дань.
Белка смотрит в длань.
Время проезжает на телеге.
Мысль заволновалась о ночлеге.
Вот он –
Вечный сон!

К чему приручены, то свято почитаем,...

К чему приручены, то свято почитаем,
И лишь фантазию сомненью подвергаем.
Перед народом хвалимся не в меру,
Плод Истины кромсая, как химеру.
Фиалки сон меж небом и землей –
Лишь краткий миг меж плотью и золой...
Рев трактора ворвался в тишину,
Принес нам трактор новую весну,
Вспахал родное поле, взборонил,
Грачей по свежей борозде пустил.

И веялкой развеял мрачных дум

В черном небе светлых линий...

В черном небе светлых линий
Волшебство и тайна судеб.
Утро жизни пьем из лилий,
Попадаем в лапы судей.
Видим яблоко на фоне
Неба синего крыла,
Лечим душу у симфоний
Баха, Моцарта, весла.
Злые мысли в мышцах копим –
Омрачаем свой досуг.
Лишь в петрушке и укропе
Вспоминаем горный луг.
Честь тому, кто не сломался,
Жаль того, кто продал честь.
Светлых линий след остался
В черном небе.
Вижу.
Есть.

Стоит Дон Кихот у развалин...

Стоит Дон Кихот у развалин
Старинного храма Любви.
Копье его брошено в землю,
Картонный опущен щит.

Толпа, надругавшись над храмом,
Уходит поспешно в туман.
Слышатся детские крики,
Плывет самолетный гул.

Вечный небесный старец,
Облако – борода,
Смотрит зеленым оком,
Листает книгу загадок.

Злоба вредна для ума,...

Злоба вредна для ума,
Лесть – что капкан для сердца.
Снова пришла зима –
В небе открылась дверца.

Снова морозы идут,
Снегом земля зарастает.
Злоба и лесть умрут,
Когда он весной растает.

Если каждая душа...

Если каждая душа
Воскреснет вновь из пепла,
То к чему тогда понятья
Добродетели, порока?
И зачем со злом бороться,
И до полной ли победы?
Если зло совсем исчезнет,
Мы окажемся у края
Краха.

Лист зеленый весь изъеден,
Метит гусеницу птица,
А за птицею крадется
Ненасытный птицелов.
В птицелова острый камень
Время бросило со смехом –
Так от брошенного камня
Разбегаются круги
Жизни.

С годами смыкается круг...

С годами смыкается круг
Проблем и надежд.
Маячит лишь вечности круп
Да сладки одежд
Снующих, бегущих
За призраком алчных людей
И сладко поющих
Для идола: «Нами владей!»

Бьют ветви пространства в лицо,
Никого не щадя.
И времени ветер
Сбивает с пути
Шутя.

Волк одноглазый...

Волк одноглазый
Шатается в звездных лесах.
Вчера он задрал двух волов,
Заодно Волопаса,
А завтра, глядишь, и зарежет
Тельца и Пегаса...

А ты собираешься в небо –
Цепи меняешь на крылья.

Птица в кроне дерева...

Птица в кроне дерева
В золотой листве,
Чутко водит глазом –
Слушает меня.
Я ей объясняю:
«Мы с тобой в родстве,
Мы созданы из пепла,
Дыма и огня».

Птица долго слушала,
Глазом повела,
Перышки почистила,
Поточила клюв.
Крону всполошила,
Крылья развела
И крикнула, взлетая:
«Я тебя люблю!»

Часы разобраны, а время колесит....

Часы разобраны, а время колесит.
Спит часовщик, уставший от работы.
Колесики перед глазами пляшут,
И маятник маячит... Надоел!
И все ему давно осточертело,
Часовщику, уснувшему украдкой.
Он думал так: «Я время разберу,
Посплю немного, снова соберу –
Вот так я сны краду...»
Но время
Все учтет.

Я – меченый атом...

Я – меченый атом
В молекуле дома,
Я жестом и взглядом
Спокойнее брома.
Но сердце клокочет
И рвется на волю –
В ревущее небо,
В открытое поле.

Чеканка

Ты любишь странные картины,
В которых тайные слова...

В плену осенней паутины
Застыла желтая листва,
Там вороненком выпал вечер
Из материнского гнезда,
И льются огненные речи
Лучей звезды, ее следа.
Там запрягает месяц сани –
Собрался, значит, далеко.
Там ясный образ Пиросмани
В металле выкован легко.

Привычка к режиму –...

Привычка к режиму –
А я протестую,
В белую ночь выхожу.
Присел на скамью,
Вспомнил семью,
Загрустил, заскучал,
Пришел на причал...
Катера тень
Пробуравила воздух речной,
Пошли по реке буруны,
Завивая рога, как бараны.
Кто там на катере?
Ной?

Колотится сердце без всякой причины,...

Колотится сердце без всякой причины,
В березах наметился грохот грачиный,
И лопанье почек, и песня грозы,
И чистая влага весенней слезы.
И что – то еще, словно гром, назревает...
Любовь?
Неизвестно.
Посмотрим.
Узнаем.

Ни прошлого, ни будущего нет....

Ни прошлого, ни будущего нет.
Есть жалящий, проникновенный свет.
Есть ты, собой забытая во сне,
Деревья, искаженные в окне.
Неплохо бы стекольщика позвать –
Кривые стекла в окнах поменять...
Но без толку. Стекольщик не поймет,
Придет и нас обоих засмеет.

Часов ходьба по комнате,...

Часов ходьба по комнате,
Двух чашек разговор,
И чайник в легкой копоти,
И скатерти узор...
Все смыслом переполнено,
Все дышит волшебством.
Там снегом степь посолена
За голубым окном...
Ничто не выделяется,
Струится тихий свет...
Но человек появится –
И тайны нет как нет.

Код

Как пронести единый Код
Нетронутым в его природе,
В его прямом предназначении?
Отвлечь от сердцевины сути –
Задача внешних форм, эффектов.
Умело искушая.
Бес шутя запутывает
Души в сетях житейских.
Суета.
Но кто-то все-таки прорвется
И пронесет единый Код
В ворота Вечности –
Как мяч
Регбист.

Мой добрый друг! Одно меня тревожит,...

Мой добрый друг! Одно меня тревожит,
Что наши встречи время подытожит,
И в перекрестье гулких черных дыр
Не прозвучит нам Баховский клавир,
Не пролетит ветров осенних стая,
За клюквой, за грибами зазывая...

Одна надежда – смерть преодолеть
И выйти к свету,
И не сожалеть.

Переживай, ...

Переживай,
О смерти думай иногда.
Года – не лепестки ромашки,
Не гадай...
Живи как дерево,
Бегущее ветвями
К лучам Вселенной –
в свет,
К земле –
корнями.

Н. Галкиной...

Н. Галкиной

Ну что тебе сказать,
Скользящая по льду судьбы
Душа живая?!
Сегодня вышел на вокзал –
Все шпалы треснули,
И ни одной скобы.
Пока не выправят –
Не выехать.
Хожу – брожу, ржавею,
Переживаю.

Растает лед,
Нас время выветрит,
Истлеют наши очи –
Поэтому
До той поры,
Пока возможность есть,
Пусть в нас пульсирует
И жизни жаждет днем и ночью
Любовь,
надежда,
месть!

Сквозь все препятствия,...

Сквозь все препятствия,
Страх отодвинув взглядом,
С тобой, нетленная,
Как день и утро – рядом,
Мы, время не сумев остановить,
Влетим в судьбы оптическую нить...

И не пойдут цепные псы по следу,
И вдоволь там порадуемся свету.

Давай, не мудрствуя лукаво,...

Давай, не мудрствуя лукаво,
Оставим в сторону бокалы,
На трезвый лад поговорим,
Заполним комнату стихами,
А после скажем: «Правда с нами!»
И чиркнем спичкой –
и сгорим.

Как ты, дружище?...

Как ты, дружище?
Соскучился я по тебе.
Стих мой трясется
в разбитой, скрипящей арбе.
Скрежет колес,
Злые молнии бьют по глазам,
Конь белопенный
взорвался,
как вскрытый нарзан,
Бросился смело
В ревущую мокрую ночь –
К северу ближе,
От юга горячего
Прочь!

Ты

От точки до точки
Сквозь пламень и лед, и медь,
От сына до дочки,
Презрев пространство и смерть,
Влетев на комете,
Тьму отстраняя рукой,
Вчера на рассвете
На шар опустилась земной...

Зачем ты на землю сошла
С огневых высот?
Коварное зелье –
Любви человеческой мед –
Здесь смерть караулит.
Здесь ад для ранимой души –
Сей жалящий улей
Покинуть скорее спеши!

Ты – в летнее поле,

Усталое лицо вечернего трамвая,...

Усталое лицо вечернего трамвая,
Весь город –
Все в слезах.
И правды боль, и линия кривая
У жизни на весах.
Вернешься ли –
не в этом соль земная.
Раскачивает сердце – разорвет.
Уйдешь ли,
остывая,
забывая,
С надеждой: «Грусть пройдет...»
Все перемелется –
и встречи,
и привычки,
И песен драгоценный лом.
И можно будет взять в кавычки
«Навеки,
навсегда,
вдвоем!»

О женщина!...

О женщина!
Люблю
мотивы утренних лучей,
Люблю
луг неба голубой,
где облаков стада
Бредут, ища живительный ручей,
Кристальный,
ледяной,
Как взор целебный твой.
Люблю
Вселенной пульс –
стук сердца твоего,
И тонкий вкус – природы дар,
И тонкое движение души,
И поцелуев жар...

Ты таешь.
Тайны нет.
И связь теряешь.
И не поймешь
Откуда свет.

Для вылета душе нужна опора...

Для вылета душе нужна опора
А там, где человек уродует мораль,-
Провал.
Я вижу: осень плачет,
Чует снежный саван.
Я слышу: мир трещит
От противостояний.
Ты – мой надежный дом,
К тебе хочу,
В твоих объятий пламя.
Забыться,
Видеть мир наоборот –
Смеющимся,
Надежным.
Справедливым.

Кожурой апельсиновой...

Кожурой апельсиновой
Разломился закат,
Потекли воды синие
Сквозь мерцающий сад.
Черный диск в отдалении
Поглашал красоту,
И ни тени сомнения,
Ни надежды в аду...
Растворившись в неведении,
Словно в прошлом увяз,
Снова шепчется с ведьмами
Тот раскидистый вяз.
Снова сон над рекою,
В небе чья-то серьга.
Снова радость покоя
Дарят нам берега.

Когда в тебя не гаснет вера,...

Когда в тебя не гаснет вера,
Когда поэзия Гомера
Под черным бременем ночей
Мне все становится ясней,
Я ухожу как в землю крот,
Лицом в ладони.
И не знаю –
Горю я или остываю.
Я жду любовь.
Она придет.

Не ценим мы того, что нам дано....

Не ценим мы того, что нам дано.
Как дуновение ветра ледяного,
Жизнь пронеслась. Горчит ее вино
И не пьянит, но омрачит любого.

И женщина, как следовало знать,
Не принесла поэзии и мира,
И время в лес весенний убивать
Ведет меня не хуже конвоира.

Превыше всех даров, конечно, жизнь......

Превыше всех даров, конечно, жизнь...
Но нет любви, и меркнет все кругом,
Как – будто бы живешь в саду пустом,
Где тлеют птицы, чахнут дерева,
Где высохла пропащая трава...
И сад не сад, а мертвая страна,
И жизнь уже как будто не нужна.

Что толку от того,...

Что толку от того,
Что любишь ты?
Когда
Ты счастлива, как ветвь
У ворона в когтях,
Когда вот-вот взлечу,
Заметив вдалеке
Мой одинокий бот
С пробоиной в виске.

Мост

По дну реки гуляли мы.
Был соткан мост из жуткой тьмы,
Лишь две звезды его венчали,
Дрожащим светом освещали
Опоры, цепи из теней
Железных кованых цепей
Того моста, чьи кружева
Живыми сделала Нева.

Два фантастических крыла
Нева со скрипом развела,
И съела полночь тех двоих,
Уже далеких и чужих...
Текла холодная вода.
А те – пропали кто куда,
Ушли, оставив нас с тобой
На дне Невы ночной.

Птицы цветы приносили в клювах –...

Птицы цветы приносили в клювах –
Бросали к твоим ногам,
Солнце лучи вязало в снопы –
Стелило твою постель.
Юность разжала пружину желаний,
Сердце забилось и...
Домом казалось пространство мира
С попутчиком «лишь бы был».

Прочерк.
Удары судьбы.
Часы
Резко замедлил ход.
В холодном свете тот,
Один,
К тебе направляет стопы.

Ты хочешь радостных стихов, ...

Ты хочешь радостных стихов,
Где оптимизма луч
Составит из волшебных слов
К заветной двери ключ.

Ты хочешь в сказочный сюжет,
Где свет, любовь, добро.
Твое желание – сонет,
Оно как мир старо.

Но ты скажи, кому тогда
Оставишь боль и тьму?
И ты сказала: - Знаю, да.
Лишь сердцу твоему.

Заброшен волею...

Заброшен волею
Творца вселенной всей,
Сижу на камне у ручья.
И не пойму,
Что значит сей ручей
И что такое Я...

Казалось мне,
Что буду жить всегда
В волшебном мире снов...
Бежит, струится чистая вода,
Как философия
От первых слов.

Флоренции тебе как ушей не видать,...

Флоренции тебе как ушей не видать,
Арии в операх никогда не петь,
Искру из ладоней ни за что не высечь,
Новую голову никак не прижить.
А стать человеком ты вполне можешь.

Дунула осень листвою,...

Дунула осень листвою,
Летящими птицами.
Нахлынула жизнь,
Пронеслась и исчезла.
Ничего не осталось вокруг,
Никого.
Оттого я, наверно,
Люблю тебя крепче и жарче.
Но чем больше люблю,
Тем слабее наша связь,
Ледяная моя,
Дорогая.

И пляжи солнечные с травяной водой,...

И пляжи солнечные с травяной водой,
И бег автобуса в тумане перевала,
И луч луны, сквозящий и прямой,
И холодней блестящего метала.
И утренний, как бритва горизонт,
И пышные зеленые деревья,
И дедушки – зари кричащий рот,
И белой чайки выпавшие перья,
И брызнувшие с веток воробьи,
И облаков летящие мгновенья,
И очи несравненные твои –
Источник вдохновенья!

В саду воробышек летал,...

В саду воробышек летал,
Потом присел на куст терновый.
Ах, как тебя я целовал
Под огневой кленовой кроной!
Ах, как звенели воробьи,
Букетами перелетая.
И руки жаркие твои
Как трепетали, обнимая!..
Те дни волшебные прошли.
Дорога через сад осталась,
Цветы в саду не отцвели –
Хранят голубизну и алость.
И мы храним в душе своей
Любви единственной и первой
Не отгоревший свет очей,

Дорога через сад

Жизнь только началась со встречи нашей, с моря,
Откуда взяли путь и вышли к саду, споря
О назначении звезд, о доброй силе зренья.
Мы долго шли с тобой... Сменялись впечатленья.
Менялись времена, политики, поэты,
Рождались города и новые планеты.
Но этот чудный сад, живой, зеленый весь
Не тронут временем – оно не властно здесь.
Лишь хор кузнечиков часы напоминает...

Как волны музыки, по снегу пробежали...

Как волны музыки, по снегу пробежали
Лучи веселые,
Захохотали радостные птицы,
Полезла, как безумная, трава...
Ты не моя. Мы оба
Принадлежим тому, кто за окном.
Там бредит март –
Любовь разрешена!

Тогда лишь ощущаю жизни смысл,...

Тогда лишь ощущаю жизни смысл,
Когда люблю. А нынче пусто что-то.
Сидит Зима на горке, пьет кумыс,
За ней стоит готовая пехота:
Деревья, обозленные на снег,
Который гнет развесистые ветки.
Наотмашь режет воробьиный смех,
Вороны в яме лопают объедки.
А слева силуэты двух ослов
Дерут бока о вымерзшую грушу...

И ничего от тех высоких слов,
Которые определяют душу.

Мир звезд не менее прекрасен, чем земной,...

Мир звезд не менее прекрасен, чем земной,
Но мир земной пленит особой красотой.
Здесь есть любовь, и сад, и мы с тобой,
И детский смех, и плач, и вечный бой.
А в летний день так хороша трава! –
Зной топит в зелени, что добрая молва.
Вокруг озера поет деревьев хор,
И рябчики вступают в долгий спор.
Но вышел вдруг из министерских дач
Со спинкой золотою жук – рогач,

Жизнь – это вспышка. Не успеть...

Жизнь – это вспышка. Не успеть
Лица любимой разглядеть,
Мечту поймать, детей понять
И на скаку коня унять
У самой бездны на краю.
И как окажешься в раю,
Когда расплата за тобой,
Как дикий бык, принявший бой?!
Земная жизнь – что чайки крик.
И чертит на песке старик.
Письмо потомку своему...
Но тот поймет ли, что к чему?

Я без ночного неба не могу....

Я без ночного неба не могу.
Лежу на свежескошенном лугу,
Смотрю на небосвод,
считаю звезды,

И кажется:
Вдыхаю я не воздух,
А легкий шепот странных голосов
И чьи-то песни
из других миров.

RSS-материал